Для владельцев и руководителей салонов красоты, парикмахерских, косметологических, спа- и велнес-центров
Опубликовано в журнале «Индустрия красоты», № 1, 2015.
 
«Индустрии красоты» всегда интересна личность того, кто стоит во главе успешного бизнеса. Кто тот человек, создавший, взрастивший и лелеющий свое дитя? По каким причинам оно появилось? Какие сложности встречались на пути и откуда черпались силы для их преодоления? Думаем, никто из наших читателей не оставил незамеченным название «Визави-плюс», из номера в номер повторяющееся на страницах нашего журнала. И сегодня мы рады представить вам нашу гостью — владелицу торговой компании «Визави-плюс» и двух минских салонов Visavis — Елену Павелко.
 
 
 
— Елена, расскажите, как вы вообще оказались в бизнесе? Где работали до него?
 
— Я отлетала большое количество времени бортпроводником, затем стала начальником службы бортпроводников, проработав в этой должности 5 лет и имея в подчинении 300 человек. Затем ушла в частную компанию. Это была первая частная авиакомпания в Беларуси — Белэйр (Belair. — Прим. ред.). Летали только за границу. И там я еще год проработала бортпроводником.
 
К тому времени у меня уже было двое детей, а моя работа подразумевала постоянный отрыв от дома, и в один прекрасный день муж мне сказал: «Все, ты не работаешь». Просидев полгода дома, я поняла, что я не из тех людей, кто может быть только женой или только мамой, и стала думать, чем заниматься. Это был 1994 год.
 
— А вам не было обидно, что муж сказал: «Сиди дома»?
 
— Нет, не было. Я думала, что найду что-то в этом. А потом поняла, что сидение дома не делает меня счастливой.
 
— Но на работу по найму вы решили больше не идти?
 
— Нет. Потому что я стрелец, потому что я тигр, потому что больше всего на свете я ненавижу, когда мною руководят. Это правда. Я поэтому и с должности начальника ушла — мне сказали, что за границу будут летать те люди, которые, как я считала, были этого недостойны. 
 
— За границу летать было выгодно?
 
— Тогда — безумно престижно. Это сейчас выгодно. И я уволилась, потому что должна была оформлять за границу тех людей, с кандидатурами которых была не согласна. 
 
— А, вообще, летать не страшно?
 
— Когда работаешь, ты просто не думаешь об этом. Было страшно только один раз — загорелся самолет. И тебе нельзя показать страха, потому что на борту пассажиры, а за их безопасность отвечаешь, в том числе, и ты. Потушили и даже сели в пункте назначения. В Италию мы летели тогда. Сейчас меня во время перелета тошнить даже может…
 
— Вы ушли и начали думать про свое дело?
 
— Да, и предложений было очень много. Сначала хотели открыть пиццерию. Я закончила ленинградскую Академию гражданской авиации и училище гражданской авиации, и все, что я умела делать, — это обслуживать, и поэтому двигалась в этом направлении. С пиццерией ничего не получилось. Я нашла хорошее помещение в районе метро «Институт культуры», но разрешений на него так и не получила — все меня кормили завтраками. Оборудование было даже заказано, рецептура утверждена.
 
— Вы говорите, предложения были. Откуда? Муж помогал или друзья?
 
— Друзья, кто-то даже приходил с предложением: «Давай сделаем вместе». Но, честно и откровенно, я не из тех, кто делает бизнес вместе. Я считаю, одно из главных условий бизнеса — развиваться самостоятельно, потому что среди партнеров зачастую возникают конфликты: либо когда бизнес находится в упадническом состоянии, либо когда деньги большие. В общем, в любом случае. Учредителями компании являемся я и мой муж, но он абсолютно не вмешивается в мой бизнес. Сначала не верил в успех, даже говорил: «Ну, давай, занимайся, мне хватит денег, чтобы отдать твои долги» (смеется).
 
— И как вы подобрались к идее салонного бизнеса?
 
— Был аппарат такой — для биомеханической стимуляции, профессора Назарова. Пришел один человек и попросил: «Помоги мне его раскрутить». Я говорю: «Давай попробуем». А этот аппарат был для массажа лица и для тела. И мы занялись этим аппаратом.
 
А затем мне предложили открыть маленький салон, который, кстати, размещался здесь, на Киселева (по улице Киселева сейчас расположен офис компании «Визави». — Прим. ред.). Мы были одними из первых. Проработав 3 года, стало понятно, что пришла пора работать на достойной косметике, которая тогда в Беларусь абсолютно не поставлялась. Поехали на выставку в Москву, выбрали три марки косметики, которая устраивала нас по цене и качеству, и привезли в салон. Протестировали их и остановились на бренде Germaine de Capuccini. Год работали именно так: ездили в Москву и привозили косметику для нужд салона, не на продажу.
 
— А раньше ведь просто было: захотел работать, взял чемоданчик, купил косметику и привез?
 
— Абсолютно так. Время шло, салоны развивались, и мы стали привозить косметику не только для себя. Теперь мы представляем три марки — испанскую Germaine de Capuccini, «Лорелею», это одноразовое белье, и Minx, продукцию для дизайнерского покрытия ногтей. Все это делается для того, чтобы профессионал, который приходит к нам, получал полный ассортимент необходимой ему продукции. Сейчас мы пришли к тому, что есть два салона и фирма-дистрибьютор.
 
— А тяжело было финансово поднимать бизнес?
 
— Я всю жизнь и по сегодняшний день живу в долг, в кредит. Я не умею собирать деньги, я умею отдавать долги (смеется).
 
— А не боитесь кредитов?
 
— Не боюсь. Пока можно что-то продать и отдать долги — не боюсь. А вот когда продавать нечего — тогда это страшно. 
 
— И в 90-е вы одалживали деньги?
 
— Я всегда использовала только чьи-то деньги для развития бизнеса. А как иначе? У меня нет мамы с папой, которые мне могли помочь. Вот как одолжила первые 2,5 тысячи, так и начала. Вернула деньги достаточно быстро — где-то через год.
 
— Елена, а название «Визави» как родилось?
 
— Долго думали о названии. Вначале, кстати, планировали назвать салон «Мадам Элен». Но затем ехали как-то с мужем в машине и по радио услышали слово «Визави».
 
— Итак, вы открыли салон, и с какими проблемами столкнулись?
 
— Тогда все было легче. На нашу маленькую квартиру на Киселева мы без проблем получили все разрешения, необходимые для открытия салона. И, учитывая, что клиенты не были еще избалованы, мы росли вместе с ними. Мы работали и на белорусской косметике, и на «Гербалайф», мы попробовали абсолютно все. Почему и пришла идея ввозить косметику — потому что взять ее было абсолютно негде. Кстати, тогда получить медицинскую лицензию было очень просто.
 
Потом здесь нам стало не хватать места — клиентам нужен был весь спектр услуг. И вот тут мы столкнулись с трудностями: найти помещение, соответствующее тому уровню, на который мы претендовали, а претендовали мы всегда на бизнес-класс, было достаточно сложно. Это было лет десять назад.
 
А когда переехали на новую площадь, директор, проработав 4 месяца, решила открыть свой салон и забрала половину специалистов. Для меня это было предательством близкого человека, но не крахом.
 
Со вторым салоном у нас были другие сложности: вывести помещение из жилого фонда, адаптировать его под косметологию — сделать отдельный вход, к примеру. А потом был серьезный вопрос с кадрами. По мере того, как рос спрос на услуги, нужно было соответствовать клиентам и уровнем мастеров… 
 
Сейчас самые большие трудности связаны с сертификацией, растамаживанием, ввозом каких-то новых препаратов в Беларусь. Все меняется каждые полгода. Только вложили деньги, засертифицировали продукцию, начали ее ввозить, как вместо сертификата уже заполняем декларацию. После декларации, я почти уверена, будет еще что-то новое. За все нужно немало платить, и практически получается, что только на больших объемах мы можем зарабатывать какие-то деньги.
 
— Елена, а у вас в ассортименте есть какие-то средства для домашнего ухода?
 
— Конечно. И мы заинтересованы в том, чтобы салоны их продавали. Согласно контракту, мы не имеем права поставлять косметику ни в магазины, ни в аптеки — никуда. С нашей косметикой имеют право работать только профессионалы, которые прошли у нас бесплатное обучение работе на этой марке.
Почему мы так блюдем и никогда не нарушим условия контракта? Потому что для того, чтобы вы остались довольны нашими средствами, подбирать их, учитывая и особенности кожи, и возраст, должен действительно профессионал. К сожалению, продавцы в магазинах не могут максимально глубоко знать все, что у них представлено на полках.
 
— А где вы видите решение вопроса об искоренении нелегального надомного бизнеса?
 
— Наверное, в повышении культуры клиентов. Хорошо, если частный косметолог снимает кабинет, а если он работает в одной из комнат 3-комнатной квартиры, где рядом кто-то варит суп? А чтобы цены в салонах были конкурентоспособными, нужно поднимать уровень обслуживания — чтобы было престижно ходить в салон.
 
А вообще, хотелось бы, чтобы все хозяйки салонов собрались вместе и дали социальную рекламу о небезопасности обслуживания на дому.
 
— Елена, а как вы считаете, для косметологии, массажа нужна лицензия на медицинскую деятельность?
 
— Мое мнение: все, что касается нелечебного массажа и ухода за лицом, не должно лицензироваться Минздравом.
Вообще наши специалисты на порядок сильнее, чем в других странах. Все клиенты-иностранцы, которые к нам приходят, говорят, что мы творим необыкновенные вещи.
 
Мы каждый год отправляем наших специалистов в Испанию на обучение. И испанцы всегда очень боятся наших групп, потому что мы очень дотошные, задаем сложные вопросы. У них поверхностные знания и медиков нет.
 
— Вы готовите в честь 50-летия марки Germaine de Capuccini праздник для клиентов. Что собираетесь делать?
 
— У нас будет утренник. Мы расскажем об истории компании, обо всех новинках этого года, обязательно сделаем юмористический мастер-класс. А вообще мы каждый год это делаем. И каждую неделю мы проводим бесплатные семинары. Наша задача — продвигать эту марку, а она замечательная. И если человек не досконально ее изучил, он не поймет, насколько она замечательна, разнообразна и легка в использовании. У нас практически каждый продукт сочетается с продуктом другой линии этой же марки. Это помогает не держать большой склад в салоне. Образно, если у вас есть два средства для демакияжа, два тоника и разнообразное количество масок и 1–2 массажных крема, дополненных ампулами, то у вас не будет баснословной цены склада, но это позволит вам при минимальных затратах сделать наибольшее количество процедур. 
 
— Елена, а расскажите о своем коллективе, беременностей много?
 
— Да, у нас сейчас в салоне прямо эпидемия — 8 человек в декретном отпуске. А всего штат 50 человек. Но мы детям рады. У нас в коллективе даже тройняшки есть. И мама сама справляется.
 
Вообще, при приеме на работу я придерживаюсь своей собственной теории имен. К примеру, самые подходящие для сферы обслуживания люди носят имена Ирина, Надя. Елены умеют обслуживать, но не выносят давления сверху. Каждое имя чего-то стоит.
 
 
 
— А что посоветуете своим коллегам, руководителям других салонов, парикмахерских по проблемному кадровому вопросу?
 
— Главное — не пытаться нравиться коллективу. Должно быть уважение, а не любовь. Руководителя уважают за поступки конкретные, за дела, за умение вести бизнес. А если что-то случилось в коллективе — это вина руководителя: не объяснила до конца, дала задание, но не проверила выполнение, смолчала на какой-то маленький проступок. Нам ведь всегда кажется: ну подумаешь, пришла она не в том виде, попробую понять. А каждый из нас — как ребенок: раз не сделали замечания, значит, так делать допустимо. Во второй раз человек немного дальше пойдет, потом еще дальше, а затем получается, что руководителя никто не слушает.
 
— А были ли у вас случаи, чтобы работники говорили вам, что вы творите чистое самодурство, или они молчат и слушают вас?
 
— Каждый месяц мы проводим общее собрание, где руководство и работники могут высказаться. Любой конфликт возникает от недостаточности информации. И я готова выслушать каждого. Но вы думаете, мне приятно, когда меня ругают? Нет. Но если я не права, я извинюсь и скажу, что я или что-то забыла, или то, что просит человек, не получится, или что я так не думаю. А бывают и оплеухи какие-то, и я реагирую на это, как нормальный человек — тебе обидно или тебе больно. 
 
— А вообще за 20 лет, которые вы уже в бизнесе, случалось ли что-то страшное?
 
— Мой принцип таков: никогда не говори, что сегодня хуже, чем всегда. Бывает безумно тяжело, безумно страшно, когда не хочется жить, ничего не хочется. И ты сидишь и думаешь, что хуже быть не может. И бог посылает тебе большие испытания. Поэтому терпеливо нужно относиться ко всему.
 
Ну, вот как-то перед салоном без предупреждения яму вырыли — ремонт капитальный начали. Представляете, дверь открывается — и пропасть в 10 метров. Позвонили всем клиентам, хотя я даже не помню, где мы телефон взяли салонный — даже доску нельзя было положить. Наладили выездное обслуживание. Но это не страшное, просто сложное.
 
И сложно, и интересно было организовать первый семинар, очень боялись, когда в первый раз приехал испанский тренер — ни есть, ни спать не могли, чтобы все хорошо получилось. Первый раз в Доме ветеранов проводили, собрали 60 человек. Интернета тогда не было. Теперь отправил информацию на 60 «емейлов» — и информация разошлась. Вот это действительно была работа необыкновенная… Тогда ведь и склад не велся на компьютере. Мне дети в то время помогали, они как раз школу заканчивали. 
 
— А деньги им платили?
 
— Речи об этом даже не шло. Но тогда был по-настоящему сложный период. Моих денег хватало, чтобы оплатить всех репетиторов, потому что и один, и второй поступали в институт. Один закончил и занимается бизнесом, а второй детей рожает. У меня трое внуков. И кинул уже три института (смеется).
 
— Зря репетиторов оплачивали?
 
— Не зря, потому что он не достиг бы того, чего достиг. Сын живет в Варшаве, свой бизнес у него.
 
— А куда вы недавно уезжали?
 
— Мы живем на два дома. Здесь и в Варшаве. Уже 9 лет так. У мужа бизнес там, и второй сын там, а первый здесь, в Беларуси.
 
— А с мужем где познакомились?
 
— В аэропорту. Он инженер авиадвигателей, закончил рижский институт, а я стюардесса. Такой служебный роман был.
 
— Елена, а какие у вас планы на будущее?
 
— Наши замечательные мужчины обижены индустрией красоты, и мы планируем дополнительно ввозить сугубо мужскую косметику, профессиональную и для домашнего ухода. Для женщин предложений масса, а для мужчин — почти ничего нет. И мы это исправим.
 
Редко встречаешь людей, по-настоящему наполненных жизнью, энергией, силой. Еще реже — тех, кто готов всем этим поделиться. Елена заражает оптимизмом настолько, что даже кризисные события конца 2014 года безоговорочно кажутся явлением, не достойным переживаний, а тем более паники. «Индустрия красоты» желает Елене и ее бизнесу благополучия и дальнейшего роста — вопреки любым экономическим прогнозам.
 
Текст: Татьяна Пирогова