Для владельцев и руководителей салонов красоты, парикмахерских, косметологических, спа- и велнес-центров

Алексей Садовой, совладелец мужской парикмахерской FIRM в Минске: «У меня своя политика относительно работы с ребятами: я хочу загрузить их так, чтобы у них не было ни сил, ни времени, ни желания подрабатывать на дому»

Опубликовано в журнале «Индустрия красоты», № 2 (5), 2014.

Беседовала Александра Самкович.

— Сфера услуг — тяжелый бизнес, как вы на него решились? С чего все началось?

— После того как я окончил педаго­гический университет, я уехал в Мо­скву и учился там 2 года на базе Го­сударственного института управле­ния по специальности «Менеджмент в ресторанном бизнесе и клубной ин­дустрии». С тех пор моим основным видом деятельности остается ре­сторанный бизнес. Мой первый про­ект — ID-бар. Ему уже порядка 4 лет. Позже были еще проекты.

По счастливому стечению обстоя­тельств, а где-то — благодаря удаче и логике, все случилось пару лет на­зад, когда я приехал к своему другу на день рождения в Киев. Все дела успел сделать, подарок купить тоже успел, но одно не успел — постричь­ся. Тогда я попросил, чтобы меня от­везли в какой-нибудь салон, чтобы привести себя в порядок. И этим са­лоном, даже парикмахерской, — сей­час мы уже различаем эти понятия — оказался FIRM. На тот момент в Мин­ске у меня было помещение, которое я арендовал почти год, но очень дол­го боролся с администрацией, чтобы в нем разрешили сделать маленький ресторан с открытой кухней. Но все никак не выходило, хотя, казалось, мы уже все круги ада прошли. В ко­нечном итоге, зайдя в парикмахер­скую FIRM, я понял: это то, что мне нравится, и то, что будет востребова­но в Минске.

— Почему именно FIRM?

— Просто всегда хотелось делать и создавать какие-то особенные проекты, не смешиваясь с сотней других заведений подобного ро­да. В каждом бизнесе должна быть идея, а если есть идея, то деньги приложатся. По сути, когда во главу угла ставят только деньги, то биз­нес, если и удастся, удовольствия не принесет. Приятно ведь создать такое место, когда из журнала «Ин­дустрия красоты» сами тебе звонят и просят о встрече — а не я бы вам позвонил, заплатил денег и появил­ся у вас в виде рекламы.

А если говорить более детально, думаю, все получилось, потому что в тот момент совпало все. То, что у меня было помещение, которое все никак не выходило приспосо­бить под ресторанчик. Мой при­езд в Киев. Отличные ребята — уч­редители киевского FIRM. Один из них, кстати, белорус. И, в общем, все случилось как-то само собой. А ког­да все происходит само собой, для меня это первый признак того, что я иду в нужном направлении. Идея того, что можно не просто техниче­ски постричься, побриться, но и еще окунуться в какую-то интересную атмосферу, выпить пива, непринуж­денно поболтать, обсудив машины, девушек, политику, крайне мне близ­ка. Мне показалось, что такая идея у нас в Минске сработает. Не думал тогда ни о каких трендах, не отсле­живал никоим образом эту сферу бизнеса. Да, были друзья, даже ча­ще жены и подруги друзей, для ко­торых открывались парикмахерские и салоны красоты. Как правило, это все были истории с печальным кон­цом, имиджевым проектом или от­мыванием денег. Бизнес, безусловно, красивый, но только на первых по­рах и в самом отдаленном представ­лении.

Таким образом, я постригся у Никиты Шмелева, и именно от него узнал, что есть два учредителя FIRM. Первая на­ша встреча произошла в Минске. Без лишних усилий мы договорились практически обо всем с ребятами из FIRM. Потратили еще почти год на за­пуск самой парикмахерской, и не по­тому, что это был сложный процесс, а потому, что у нас в тот момент рож­дался и запускался третий ресторан­ный проект. И при всем моем желании и амбициях, успеть везде не получа­лось. Поэтому для начала мы запу­стили «Бессонницу», поставили ее на ноги, а уже после вплотную занялись парикмахерской, и за полтора-два ме­сяца довели дело до конца. Долго за­нимались подбором персонала — око­ло полугода.

Существует у нас такая проблема — подбор персонала в сфере обслужива­ния. И с ней я, к сожалению, тоже зна­ком. На деле решение такой пробле­мы оказалось еще сложнее, особенно если ты ищешь интересных харизма­тичных ребят, которые внушают до­верие. Или хотя бы не будут вызывать подозрения (смеется). Последние ре­бята, которые пришли в нашу коман­ду, появились буквально за несколько дней до открытия.

— Расскажите, пожалуйста, о той культуре, которая лежит в основе FIRM, да и любого другого класси­ческого барбершопа. Все ли уда­лось осуществить, что задумыва­лось? И каким образом ваше за­ведение, если говорить о сервисе, отличается от остальных салонов и парикмахерских?

— FIRM представляет собой парикма­херскую в своем первозданном виде, а именно барбершоп. Барбершоп — это не просто парикмахерская и уж точно не салон. Это место, созданное для мужчин. Первоначально барбер­шопы походили на мужские клубы, и все в них свидетельствовало об этом. Дорогой, строгий и благород­ный дизайн, свежие газеты, крепкие напитки и приятное мужское обще­ство.

Что касается FIRM, здесь можно бы­стро, четко и аккуратно постричься, подровнять бороду или побриться наголо, придать форму бороде, усам, скорректировать цвет — вот тот спектр услуг, который мы предлага­ем. Задушевные разговоры и интел­лигентный внешний вид мы гаран­тируем!

Поэтому FIRM не просто трендовая парикмахерская — это прототип то­го традиционного мужского клуба, в котором посетители могут не толь­ко подстричься, но и пообщаться, по­листать мужские журналы или даже выпить.

С учетом того, что мы только запускаемся, пока речь не идет о мужском клубе, тем более закрытом. Но в лю­бом случае мы думаем о продолже­нии, которое логично вписывается в классическую концепцию барбер­шопа, при этом позволяя остаться в правовом поле и не повторяться. Потому что зачастую дополнением барбершопов является тату-салон, но мы не хотим быть полными шабло­нов и стереотипов и пытаемся смо­треть шире. Но чем все закончится, говорить еще рано.

— Чай, кофе — совершенно при­вычное явление для любого сало­на красоты. А что вы скажете о пи­ве и виски?

— В первую очередь хочется сказать о том, что мы ничего не продаем. Все просто дарим, потому что рады на­шим гостям. Чай, кофе, пиво и ви­ски — это не самоцель. Мы бы хотели, чтобы наши гости хорошо проводили время. Поболтали с соседом, который присел в ожидании стрижки. Чтобы было чем заняться жене и ребенку, пока они ждут папу. iPad с играми для детей и взрослых, например, появит­ся. Хотя лучше бы ребенок тоже сидел рядом и стригся. В общем, создаем все возможные условия.

— Хотелось бы узнать более под­робно о той юридической плат­форме, на которой вы построили FIRM в Минске. Почему договор франчайзинга и насколько эта мо­дель построения бизнеса удобна для вас?

— Да, мы хотели открываться в Мин­ске исключительно в таком же стилистическом решении, в той же нише, в том числе экономической, в плане стоимости услуг. Киев был однознач­но заинтересован в том, чтобы мы сде­лали это. Им важно было показать, что их франшиза работает, и вот, пожалуй­ста: Минск — отличный пример. В то же время для нас эти условия были совершенно особенными, учитывая то, что мы были первыми. Им это бы­ло нужно, нам это было интересно — здесь мы совпали. Плюс ко всему ребя­та оказались моими единомышленни­ками, и мы быстро нашли общий язык.

Если уходить в юридическую и эко­номическую плоскость, то я не могу разглашать все условия нашего до­говора франчайзинга. Однако если кто-то решит полюбопытствовать, то, думаю, они могут обратиться к киев­ским ребятам и узнать обо всем бо­лее подробно. В целом мы действова­ли в рамках закона и в рамках догово­ра франчайзинга. Облегчить задачу строгого выполнения всех условий данного договора помогли взаимо­согласованность, понимание и рас­положенность обеих сторон договора.

— Если рассматривать франшизу как договор со стороны обязатель­ности выполнения всех условий, концепций и т. д., которые прису­щи оригинальной FIRM, были ли для вас сложности в их реализа­ции? Например, в Киеве оказание услуг происходит в креслах, кото­рые заказывались в Англии. У вас такие же?

— Есть конкретные, абсолютно чет­ко сформулированные требования, которые нужно учитывать в догово­ре. Другое дело, что никто не занима­ется буквоедством. За это я, конечно, благодарен, так как к реализации на­шей парикмахерской мы подходили творчески. И да, у нас стоят такие же кресла, как в Киеве. Как минимум, мы хотели сделать не хуже. С другой сто­роны, совет бывалого и более опыт­ного товарища никогда не помешает. Если говорить о стилистике и эстети­ке интерьерных решений — это одна часть, о которой шла речь. И любой, кто зайдет в FIRM в Киеве и в Минске, увидит, что родство и преемствен­ность присутствуют. Те же тона, те же цвета, те же отделочные материа­лы. Картинки, например, которые ви­сят у нас на стене в рамках, присланы нам из Киева.

Помимо эстетики, конечно же, встал вопрос экономического характера. Ре­бята показали нам, как в данной сфе­ре складывается арифметика, как развивался их бизнес, на какие объ­емы они вышли через месяц, а на ка­кие — через полгода. Это также по­зволило нам спрогнозировать свои затраты и доходы.

Третья составляющая была не ме­нее важна — персонал и его обуче­ние. Для меня это был самый насущ­ный момент, особенно с учетом того, что с трудом находились новые лю­ди. Эту часть работы сделал Никита Шмелев, который приезжал из Киева и гостил у нас до нашего неформаль­ного открытия. Пять дней Никита проводил мастер-классы с утра и до вечера, а ребята старательно учились. Нужно также отдать должное наше­му ведущему мастеру Андрею Котло­бай — обучение проходило в четыре руки. Никита помог запустить про­ект и передал какой-то единый дух, культуру и общий настрой. Это чет­кость, аккуратность, быстрота и тех­ничность стрижек, отличная косме­тика, беседы с гостем на легкие темы.

— Была ли какая-то договорен­ность в использовании косметики определенных брендов?

— Мы не в праве использовать что- либо без согласования. При этом то, на чем работает Киев, и то, на чем работаем мы, сейчас не пересекает­ся. Просто так вышло в силу затруд­нений с поставками и из-за наличия в наших государствах только опреде­ленных брендов.

— Специфика заведения предпо­лагает соответствующее обслужи­вание, которое в первую очередь исходит от работников. Есть ли какие-то локальные нормативно- правовые акты, согласно которым ваш персонал общается с гостями и что в них содержится?

— Отличная формулировка — локаль­ный нормативно-правовой акт, буду пугать этой формулировкой своих со­трудников (смеется). У нас есть, ко­нечно же, должностная инструкция, в которой прописаны должностные обязанности. И с формальной точки зрения она ничем не примечатель­на. Но на самом деле у наших масте­ров и администратора есть некий не­формальный инструктаж о приеме и обслуживании наших гостей. Самое главное правило — никаких правил. Бывают такие контексты, когда даже самое взвешенное и разумное прави­ло становится неудобным и ошибоч­ным. А жизнь — штука непредска­зуемая. Поэтому самое главное, чем руководствуется персонал, — друже­любие. Это самое верное определение того, с чем вы столкнетесь, зайдя в на­шу парикмахерскую. Если вы мужчина средних лет, к вам обратятся на «вы», если вы моложе 30 лет, скорее всего, вам будут говорить «ты». А в целом сделают все так, чтобы вы не потели и лишний раз не испытывали стресс в связи с предстоящей процедурой. Мы просто хотим дружить, поэтому приходите к нам, как к друзьям.

— Если вернуться к ценовому во­просу, безусловно, всегда найдут­ся те, кого не устраивает ценовой диапазон, те, кто будет приводить в пример парикмахерскую в сосед­нем доме, где можно постричься за 25 тысяч и жить припеваючи. Ка­ким образом выстроена ваша сто­имостная политика — 250 тысяч за мужскую стрижку — и каково раз­личие с Киевом?

— Когда я перевел в белорусский рубль тот прейскурант, который предлагает киевская FIRM, я по­нял, что это та удобоваримая цена, на которую мы сможем найти спрос в Минске, и оно того стоит. Таким об­разом, 250 тысяч за мужскую стриж­ку — это не мало, но и не запредель­но много. Я понимал, что та целевая аудитория, с которой я работаю в ре­сторанном бизнесе, сможет прийти ко мне в парикмахерскую, и это не вызовет у них каких-либо фи­нансовых затруднений. В конечном итоге можно сказать так: справед­ливая цена за справедливую услугу. Что касается различий, то цена за предоставляемую услугу в Мин­ске меньше, нежели в Киеве. Не на много, но меньше. Где-то в пределах 15 %. При этом с их точки зрения мы не должны были снижать стоимость предоставляемых услуг, но в тоже время все понимали: другой город, другие зарплаты, другое отношение. А всем тем, кто стрижется за 25 ты­сяч где-нибудь рядом с домом, я ни­чего не могу сказать. Молодцы! Вас устраивает то, что вы имеете, и вас имеет тот, кто вас устраивает. Звучит, конечно, достаточно хлестко, но все же. Мы никогда не станем бороться за того гостя, который согласен сто­ять на карачках в ванной у своего друга или знакомой дома и садиться на обычную табуретку. При всем при этом тот «домашний» мастер может оказаться достаточно неплохим мастером. Я даже вполне допускаю, что наш мастер может подрабатывать таким образом, это общепринятая практика, и здесь я абсолютно спо­коен. У меня другая политика отно­сительно работы с ребятами: я хочу загрузить их так, чтобы у них не бы­ло ни сил, ни времени, ни желания подрабатывать на дому. Но в любом случае, если возвращаться к вопросу цены и качества, желаю всем устро­ить себе праздник, зайти к нам и по­чувствовать разницу. Более чем уве­рен: вы не пожалеете о том, что по­тратили эти деньги.

— Мужская стрижка, как известно, не заканчивается на висках, она мо­жет продолжаться вплоть до подбо­родка. Каким образом стригут бо­роды у вас в парикмахерской?

— Да, мы с радостью предоставля­ем такую услугу как стрижка боро­ды, которая стоит 100 тысяч рублей. Что касается способа предоставле­ния данной услуги, то это обычный бритвенный станок или триммер и ножницы. Если обращать внима­ние на наших соседей, и в этом есть смысл, все-таки они расторопнее и быстрее решают вопросы, то в кон­це 2013 года, насколько мне извест­но, российским законодательством разрешен в использовании прообраз опасной бритвы со сменным лезви­ем. Да, это станок, но в нем лезвие каждый раз новое, продезинфици­рованное и острое, поэтому, почему бы не использовать данный инстру­мент? Но, к сожалению, вопрос на законодательном уровне в Белару­си остается в подвешенном состоя­нии. Однако мы бы могли предостав­лять такую услугу, как бритье опас­ной бритвой, так как у нас работает замечательный мастер, который вла­деет таким искусством. Но на офи­циальном уровне подобную услугу, к сожалению, мы оказать не можем, хотя это было бы очень здорово.

И если вести речь о таких вопросах, которые требуют согласования у на­ших местных чиновников, то все до­статочно сложно. Потому что, придя на прием и начав разговор о каких- то вещах, которые законодатель­но не урегулированы, вы наверня­ка услышите отрицательный ответ. А все потому, что каждый из чинов­ников боится прецедента. Так как решение вопроса случилось в пер­вый раз, согласие выдал именно он, то теперь все обратят на него внима­ние, и, не дай бог, он потеряет свое место. Я могу это понять в полной мере. Но сфера обслуживания сто­ит на месте и практически непоко­лебима.

— С учетом того, что ваша парик­махерская заточила ножницы под мужской контингент, возможно ли сделать исключение для слабого пола, если вдруг к вам зайдет мо­лодая особа и попросит постричь под мальчика?

— К сожалению, ничего не получит­ся. Но могу сказать, что над идеей создания исключительно женского салона мы тоже думаем. Опять-таки такой проект ни в коем случае не бу­дет шаблонным. И в данном случае мы собираемся заниматься этим проектом исключительно в качестве инвесторов и менеджеров. И, кстати, такой вектор развития выбрал для себя и киевский FIRM. Так или ина­че, развитие происходит в рамках одной целевой аудитории и тусов­ки. Если уж вести речь о расшире­нии или развитии, то мы с радостью сотрудничаем с ребятами, которые продают велосипеды, и некоторые модели представлены в нашей па­рикмахерской. Возник еще такой ва­риант: выставить на летнюю терра­су кресло и стричь людей на свежем воздухе. Такого не делал еще никто. Подремать на летней террасе в тени в удобном кресле в обеденный пере­рыв, пока вам правят бороду — что может быть лучше?